Sorry. This interview was published on KinoPoisk in Russian language only.

10.04.2013

Дэнни Бойл: «В будущем я бы хотел снять мюзикл»

« ... Венсан Кассель, конечно, невероятный актер. Мне нравится его манера игры. Он самобытный, у него своя пластика, свой язык. Он великолепный, один из лучших актеров в мире, я считаю. Он в то время оказался неожиданно свободным, и его заинтересовал «Транс». Как только я об этом узнал, тут же запрыгнул в поезд и поехал к нему на переговоры. »

 

 


 

Дэнни Бойл — режиссер, с которым мечтают поработать лучшие из лучших. Именно он осуществил тайные надежды британских академиков на победное восхождение на «олимп грез». Дэнни Бойлу удается совмещать глубокий философский смысл картины с традиционным голливудским хеппи-эндом. И это не компромисс, а жизненная позиция. Со времен оскароносного «Миллионера из трущоб» звезды высшего класса охотно участвуют в его проектах. А именитые английские актеры обожают его за то, что он не отрекается от Туманного Альбиона. В прошлом году Дэнни Бойл отложил на время все свои честолюбивые киношные замыслы, чтобы встать плечом к плечу с королевой Елизаветой II на Олимпийских играх в Лондоне.

4 апреля на российские экраны вышла его новая работа «Транс» — история абсолютно в духе Дэнни Бойла. У него всегда так: каким бы темным и мрачным ни казался фильм сначала, в конце зритель обязательно почувствует снижение трагического пафоса.

С режиссером мы встретились накануне лондонской премьеры, ради которой он прилетел домой в Англию.

— Дэнни, у вас получился многонациональный фильм. Поставили такую задачу при кастинге, или это получилось спонтанно?

— Изначально мы должны были снимать на Манхэттене и с английской актрисой, но потом поменяли место съемки на Лондон из-за Олимпийских игр, и только потом уже мы искали актрису в Испании, Франции, Америке. Ну а Венсан свалился нам на голову совершенно случайно. Он в это время оказался неожиданно свободным, и его заинтересовала наша картина. Как только я об этом узнал, тут же запрыгнул в поезд и поехал к нему на переговоры. Венсан, конечно, невероятный актер. Мне нравится его манера игры. Он самобытный, у него своя пластика, свой язык. Он великолепный, один из лучших актеров в мире, я считаю. И мне страшно приятно, что он снялся в моем фильме.

— Смотрите ли вы вместе с публикой свои фильмы? Может, фиксируете реакцию зрителей? Наверно, интересно смотреть на их лица, эмоции во время просмотра и после сеанса...

— Вы знаете, мне нравится проводить тесты. Они многое дают понять мне как режиссеру. Всякое, конечно, бывает. Бывает так, что зрители выходят совершенно одухотворенными. А случается, после выхода из зала они говорят что-то, что может меня, конечно, довольно сильно задеть. Безусловно, слышать подобные отзывы — это непросто, особенно когда потом оказывается, что сборы не те, на которые рассчитывала студия. Но в общем и в целом мне очень нравится смотреть за реакцией людей. Иногда это даже вдохновляет меня на новые свершения. Я люблю смотреть, как людей захватывает зрелище уже с первых минут. Они садятся в кресло — и всё, пропадают. И вы понимаете, что этот саспенс надо поддерживать на протяжении всей картины.

 

«Я люблю смотреть, как людей захватывает зрелище уже с первых минут»

 

— Подвергался ли «Транс» подобным тестам?

— Да, три раза, но в Америке. В Британии это не так эффективно из-за разных предпочтений аудитории. После проведения данных тестов в фильме пришлось изменить очень многое.

— Допускаете ли вы ошибки в режиссерской работе?

— Конечно, я всегда делал какие-то ошибки. Я не знаю такой работы, в которой люди не делают ошибок. Потому что это является частью процесса. Американская аудитория сложная. Она гораздо более сентиментальная, чувствительная, при этом она позитивная. К ней нужен особый подход.

— Говорят, на 2016 год назначен выход вашего нового фильма «Порно» на экраны…

— Да, это чистая правда. Мы действительно планируем выход «Порно». Я уже очень давно хочу вернуться к продолжению своего фильма «На игле». Он у меня тогда получился такой жизненный, реальный. Как сейчас помню, я тогда старался создать героев, которые лицом к лицу встретятся с тяжелейшими испытаниями. Не знаю, что Джеймс Кэмерон скажет о новом названии, но с другой стороны, не все ли равно? (Смеется.) История в «Порно» будет продолжением событий, случившихся в фильме «На игле», но действие перенесет нас на 10 лет вперед. Сейчас, спустя примерно 20 лет после выхода прошлого фильма, актеры практически не изменились внешне. У нас в команде многие шутят, говоря: «Знаешь, они должны производить впечатление опасных бунтарей, а на самом деле это актеры, которые ухаживают за своей кожей так тщательно, что вообще не стареют. Наверняка они даже огурцы на глаза кладут по воскресеньям».

У «Порно» будет своя изюминка, которая не даст в точности повторить стиль фильма-оригинала, его идею, потому что прошло много времени, с героями произошли разного рода события. Мы не знаем, остались ли они в том же городе, по-прежнему ли они так же близки, как сложилась их жизнь. Мне не терпится начать снова исследовать этот мир.

— А вы хотели бы попробовать себя в каких-либо еще жанрах?

— О, знаете, деление на жанры — это вещь довольно условная. Ты просто творишь и не слишком думаешь о том, что это за жанр. Эти все границы нужны в основном для кинокритиков, для журналов, для классификации, в конце концов. Я все же до сих пор люблю мюзиклы. Да, пожалуй, в будущем я бы хотел снять мюзикл. Мой фильм заставит взрослых петь, и все будут счастливы. Да, кстати, не только петь, но и танцевать. Потому что если ты можешь петь, то ты можешь и танцевать, здесь нет барьера. Моя идея заключается в том, чтобы создать оригинальный мюзикл, а не адаптацию театральной пьесы или ремейк. Я хочу снять историю с оригинальной музыкой.

— Раньше вы говорили, что Розарио Доусон — талантливая актриса, но ее талант не раскрыли. Что вы делаете, чего не могут сделать другие режиссеры, чтобы давать актерам шанс показать все, на что они способны?

— Я постоянно отсматриваю актеров и собираю что-то вроде библиотеки людей, которые, как я думаю, способны на определенные вещи. Я помню, как наблюдал за Розарио и думал, что вот эта женщина точно может играть. Девушкам в наши времена нелегко, им редко попадаются роли, позволяющие раскрыть свой актерский потенциал. Редко встречаются «Одиннадцать друзей Оушена» для женщин с разными ролями. Обычно женщина в таких собирательных фильмах только одна. Это здорово — дать роль тому, кого не ожидают увидеть в этой роли. Мне нравится это ощущение. Это трепет первооткрывателя, хотя она хорошо известная актриса. Мне комфортно с актерами, я люблю, когда они играют. Единственная вещь, которую я повторяю актерам: «Я не люблю, когда вы не играете». Некоторые актеры — и это очевидно — не работают, а пускают роль на самотек. Я же в таких случаях снимаю дубль, где они не играют, и говорю: «У нас этот вариант уже имеется. Давайте снимем другой, в котором вы будете играть!» Мне нравится поступать так, поскольку потом я могу напрягать их, как струны, и заставлять звучать.

При этом, правда, могут возникнуть проблемы со съемками в духе сюрреализма. Это замечательный художественный метод. Я всегда стараюсь найти сюрреалистичный элемент, где актеры включаются в пение песни, которую мы еще не создали. Я — сюрреалист, и картина моя сюрреалистична.

— Вы любите искусство до фанатизма?

— Да. Я старался в начале фильма изобрести нечто вроде библии образов для зрителей, чтобы они могли посмотреть мой фильм, а потом обменяться впечатлением. Так я пытаюсь внушить им инстинктивное понимание визуального ряда. Иногда зритель не понимает, зачем я включаю в фильм некоторые кинообразы, но инстинктивно он ощущает, что они должны быть. Хорошо иметь визуальный образ, который ты можешь использовать для общения со зрителем. 
Я стараюсь, чтобы каждый элемент фильма вводил зрителя в его атмосферу. Одежда, выбор цветов, цветовой оттенок самого фильма, музыка — все подводит зрителя к пониманию замысла режиссера. В итоге зритель оказывается в некоем трансе, в котором история моих персонажей является не тем, чем кажется. В этом идея фильма, и искусство играет в этом существенную роль.

— Может ли искусство ввести вас в транс?

— Да. Вот недавно мы пошли на аукцион «Сотбис». Старший аукционист Марк Полтемор провел нас по залу, где тратятся сотни миллионов долларов. Там мы увидели картину Шагала, и она была прекрасна. Я подумал: «Черт побери, если бы у тебя было 700 тысяч фунтов, она могла бы быть твоей!» Но 700 тысяч — это ее стартовая цена. Ее же продали за 2,4 миллиона. Вот так-то! Очаровывало то, что она была подлинная, ее нарисовала рука великого мастера...

_____________________________
Оригинал статьи
 Вы также можете прочитать на портале "Кинопоиск"